Фольклорные мотивы в хоррор-комиксах Эмили Кэрролл
Феномен творчества канадской художницы Эмили Кэрролл и ее сборника «Through the Woods» заключается в уникальном сплаве древних фольклорных архетипов и современного языка комикса, создающем новый тип психологического хоррора.
Примечательно, что многие фольклорные образы (например, оживший мертвец) давно стали неотъемлемой частью поп-культуры, однако зачастую не осознаются зрителем как образы, пришедшие именно из фольклора. Между тем, именно фольклорное происхождение наделяет эти архетипы такой универсальной силой и устойчивостью, ведь они отшлифованы коллективным бессознательным на протяжении столетий.
Эмили Кэрролл изначально публиковала свои короткие комиксы в интернете на собственном веб-сайте. Они быстро стали популярными, особенно ее хоррор-комикс «His Face All Red» в 2010 году. Благодаря успеху ее веб-комиксов и участию в различных печатных антологиях, она привлекла внимание издательств и впоследствии выпустила несколько полноценных печатных графических романов и сборников, включая отмеченный наградами «Through the Woods» в 2014 году, который представлял собой компиляцию новых историй и печатную адаптацию «His Face All Red».
Кэрролл использует фольклорные мотивы для репрезентации того, что французская исследовательница литературы Юлия Кристева в своей ключевой работе «Силы ужаса: эссе об отвращении» [1] определяет как абъекцию — телесно-аффективную реакцию отторжения на то, что разрушает границы «Я» и порядка. Телесный ужас в комиксе «The Nesting Place», где человеческая форма распадается, уступая место монструозному образу, или психологически напряженная атмосфера в «Our Neighbor’s House» — все это яркие примеры абъекции.
Художница не копирует готовые фольклорные сюжеты, а предлагает индивидуальное авторское видение, в результате чего образы, изначально и так зловещие, обретают новую, еще более пугающую глубину.
«Я помню, как нашла экземпляр „Сказок братьев Гримм“ и впервые прочитала оригинальные сказки, не переработанные Диснеем. Я была просто шокирована всем, что в них было. В стольких из них было столько убийств и сюрреалистической злобы, что они сильно отличались от других детских книг, которые мне давали. Это произвело на меня гораздо большее впечатление. И я думаю, что именно поэтому они меня так привлекали, потому что вызывали инстинктивную эмоциональную реакцию, и я даже не знаю, почему это так беспокоит», — отмечала Кэрролл в интервью журналу Room [2].
Сборник «Through the Woods» состоит из вступления, пяти самостоятельных рассказов («Our Neighbor’s House», «A Lady’s Hands Are Cold», «His Face All Red», «My Friend Janna», «The Nesting Place») и заключения. В своем исследовании я хочу проследить, как именно традиционные фольклорные образы разных культур переосмысливаются и трансформируются в этом сборнике.
Рубрикатор:
1. «Our Neighbor’s House»: образ Вендиго 2. «A Lady’s Hands Are Cold»: переосмысление сюжета о Синей Бороде 3. «His Face All Red»: оживший мертвец 4. «My Friend Janna»: городские легенды о медиумах 5. «The Nesting Place»: синтез образов злой мачехи, оборотня и подменыша 6. «In conclusion»: лес как граница между мирами
1. «Our Neighbor’s House»: образ Вендиго
Сюжет рассказа «Our Neighbor’s House» происходит зимой, в заснеженной глуши, где три сестры — классическое фольклорное число — остаются совершенно одни и практически без еды.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Рассказ можно идентифицировать как интерпретацию сказки «Красная Шапочка» благодаря красному плащу главной героини и встрече с монстром.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Однако вместо волка Эмили Кэрролл использует мотив Вендиго — духа-людоеда, одного из ключевых образов в фольклоре анголкинов — коренного народа Северной Америки. Самая распространенная история происхождения Вендиго — это человек, который в голодную зиму прибегнул к каннибализму, съев другого человека. Мораль легенд о Вендиго заключается в осуждении жадности, обжорства и… каннибализма, который встречался на американском континенте в начале его заселения, «когда золотоискатели оказывались в изоляции в суровую североамериканскую зиму», отмечает доктор философии, доцент кафедры американской литературы и народной/популярной культуры Афинского национального и Каподистрийского университета Кристина Доку в статье «Un (th)inkable tales: unimaginable folklore horror in Emily Carroll’s „Through the Woods“» [3].
Согласно легенде, Вендиго представляет собой иссохший труп гигантского оборотня. В некоторых других версиях это гигантский скелетообразный великан с оленьей головой, очень худой и постоянно голодный. Однако Кэрролл не изображает классического Вендиго. Его роль в рассказе выполняет сосед трех сестер, который носит черную широкополую шляпу, причем ни одного изображения его самого в комиксе нет, есть только его описания. Мы не знаем, что у него под шляпой: оленьи рога, пустота или что-то еще более чудовищное.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Когда незнакомец появляется в их доме, обе сестры одна за другой сначала меняются до неузнаваемости, а потом исчезают. Это и есть превращение в Вендиго. Они не стали каннибалами в буквальном смысле, но потеряли свою волю, индивидуальность и человеческую сущность.
«Сила легенды о Вендиго как истории ужасов заключается не только в способности монстра убивать, а скорее в нарушении основополагающего культурного табу, заключающегося в превращении человека в пищу — и, что еще хуже, в пищу для чего-то похожего на труп, которое, следовательно, не должно нуждаться в питании и чье существование неестественно продлевается за счет других», — пишет доктор философии, доцент кафедры американской литературы и народной/популярной культуры Афинского национального и Каподистрийского университета Кристина Доку в статье «Un (th)inkable tales: unimaginable folklore horror in Emily Carroll’s „Through the Woods“» [3].
Эмили Кэрролл использует образ Вендиго не как готового монстра из бестиария, а как нарративный и атмосферный каркас. Она берет его суть — холод, изоляцию, ненасытный голод, потерю человечности и разрушение социальных связей — и трансформирует ее в историю, где настоящий ужас заключается в утрате близких.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
«A Lady’s Hands Are Cold»: переосмысление сюжета о Синей Бороде
В рассказе «A Lady’s Hands Are Cold» Эмили Кэрролл использует в качестве основы один из самых известных и жутких фольклорных сюжетов — французскую сказку о Синей Бороде. Кэрролл переосмысливает сказку, делая акцент на психологическом ужасе и точке зрения жертвы.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Оригинальный фольклорный сюжет: богатый аристократ с синей бородой женится на молодой девушке. Вскоре после свадьбы он уезжает, оставляя жене ключи от всех комнат в замке, но запрещает ей заходить в одну комнату. Из любопытства она открывает запретную дверь и обнаруживает там трупы предыдущих жен Синей Бороды. Вернувшийся Синяя Борода, узнав о том, что его жена нарушила запрет, приговаривает ее к смерти, но к ней на помощь приходят братья, которые убивают тирана. В рассказе Кэрролл, в отличие от фольклорного сюжета, нет образа запретной комнаты, а ключевым мотивом повествования становится песня призрака первой жены, чьи части тела замурованы в стенах особняка.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Жуткая, меланхоличная песня-жалоба, изображенная, словно река крови, становится в этом комиксе главным проводником ужаса. Кэрролл визуализирует песню через изобразительные средства комикса: мы видим текст, вьющийся по странице подобно ленте или туману. По мере нарастания напряжения строчки песни буквально врастают в архитектуру замка. Они огибают дверные проемы, стелятся по полу, сливаются с узорами обоев. Песня становится частью дома, его неотъемлемым элементом, подчеркивая, что ужас не приходит извне, а был вмурован в сами стены с самого начала.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Визуально песня выполняет роль карты или компаса, ведущего героиню к страшной тайне. Апогеем визуализации становится сцена, где героиня проламывает топором стену и сталкивается с источником звука.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
В фольклоре песня часто выполняет магические функции. В комиксе Кэрролл призрак первой жены при помощи жалобной песни убеждает свою «преемницу» собрать части тела, чтобы ее дух якобы упокоился. Однако в действительности оказывается, что ритуал собирания частей тела возвращает первую жену к жизни, чтобы она могла отомстить новой невесте, и та не заняла бы ее место.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Финал рассказа Кэрролл — открытый и жуткий, в отличие от оригинальной сказки о Синей Бороде. Героиня находит тело и сбегает из замка, но ее дальнейшая судьба неизвестна. Она остается одна в холодном ночном лесу. В оригинальной сказке справедливость торжествует: братья героини убивают Синюю Бороду, а сама она получает его богатство. У Кэрролл нет такого катарсиса.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
«His Face All Red»: оживший мертвец
Если в «Our Neighbor’s House» был Вендиго, а в «A Lady’s Hands Are Cold» — Синяя Борода, то «His Face All Red» представляет собой сложное психологическое исследование вины и возмездия, реализованное через фольклорный образ ожившего мертвеца. В рассказе Кэрролл главный герой, движимый завистью, убивает своего брата в лесу и бросает его труп в яму. Но три дня спустя (здесь также используется классическое фольклорное число) брат возвращается живым.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Но тот ли это брат? Он ведет себя как ни в чем не бывало, он удачлив и любим всеми, однако в нем что-то не так. Поначалу и главный герой, и читатель не уверены, действительно ли вернулся настоящий брат, который, возможно, смог выжить, или это некое существо, принявшее его облик.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Мотив соперничества двух братьев, в котором один более успешен — это также классическая фольклорная ситуация.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Мотив «двойника» в комике больше литературный, но также имеющий фольклорные корни. В фольклоре встреча со своим двойником сулит несчастье или смерть. В рассказе Кэрролл «брат», который вернулся, — это своего рода двойник, который оказывается «лучшей версией» оригинала, в то время как главный герой — неудачник, которого мучают зависть и чувство вины.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Главный вопрос: что на самом деле произошло в лесу? Есть две равновероятные интерпретации:
1. «Буквальная»: герой действительно убил брата, а лес его «подменил». В фольклоре лес — это не граница между миром живых и миром мертвых, миром людей и миром духов. Кроме того, фольклорный лес — это место обитания нечистой силы и инициации: герой уходит в лес одним, а возвращается другим. По словам фольклориста В. Проппа, «герой сказки, будь то царевич или изгнанная падчерица, или беглый солдат, неизменно оказывается в лесу — именно здесь начинаются его приключения», этот лес «дремучий, темный, таинственный, несколько условный, не вполне правдоподобный» [4]. В комиксе Кэрролл лес становится магическим существом, воскресившим брата и вселившим в него какого-то духа, который теперь живет его жизнью.
2. «Психологическая»: главный персонаж только думал, что убил брата (может быть, лишь ранил его), или ему это приснилось, или он сошел с ума от зависти. Брат выжил и вернулся, а тело в яме — плод воображения главного героя.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Кэрролл сознательно избегает объяснений. Мы не знаем, что за сущностью является вернувшийся брат. Может, это дух леса, принявший облик брата. Может, это сам брат, поднятый магией леса для мести. Главный ужас заключается в том, что сам факт возвращения брата доказывает герою: «Ты — убийца, и от этого никуда не деться».
«My Friend Janna»: городские легенды о медиумах
В рассказе «My Friend Janna» Эмили Кэрролл работает с темой спиритизма, медиумов и общения с духами, которая является частью городского фольклора. За основу для своего комикса Кэрролл берет сюжет, в котором две подруги, Жанна и рассказчица, с детства разыгрывают «спиритические сеансы». Жанна — «медиум», а рассказчица — ее ассистентка, которая на самом деле все подстраивает (издает звуки, двигает предметы).
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Стоит обратить внимание на сцену с мертвым кроликом, которого они с подругой нашли на обочине. Жанна, прикоснувшись к кролику, добровольно нарушила табу на контакт со смертью. В фольклорной логике этот жест маркирует ее как «избранную» потусторонними силами — как будущую ведьму или медиума, чья природа будет связана с нарушением этой границы. Ее последующая одержимость — это закономерный итог: она уже «помечена» для контакта. Главная героиня, наоборот, отказывается прикасаться к трупу кролика. В фольклорной системе она остается в мире живых. Эта сцена — визуальное предсказание их судеб. Жанна, контактировавшая со смертью, будет ею поглощена (исчезнет). Рассказчица, сохранившая дистанцию, будет вынуждена жить с последствиями, наблюдая за исчезновением подруги, а в итоге и сама став жертвой.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Кэрролл использует этот мотив, чтобы показать: их игра в духов началась не в комнате с сеансами, а в тот самый день в лесу, когда одна переступила черту, а другая — нет. Это архетипическая ситуация «посвящения через прикосновение к смерти», которая наделяет человека сверхъестественной силой или делает его целью для духов. Жанна прошла это посвящение физически, главная героиня — отсроченно, через вину и одержимость.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Последующее исчезновение Жанны — это метафора необратимой трансформации, мистической мутации личности. Жанна не была «унесена» духом в буквальном смысле. Ее сознание и идентичность были поглощены и вытеснены потусторонней сущностью, которая нашла в ее жажде признания идеальную питательную среду.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Финальный кадр, где главная героиня сама оказывается одержима тем же духом, показывает смену ролей. Начавшая как «реалист» и манипулятор, в финале она сама становится «медиумом» — но на этот раз подлинным, и она заняла место своей пропавшей подруги.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
«The Nesting Place»: синтез образов злой мачехи, оборотня и подменыша
В комиксе «The Nesting Place» Эмили Кэрролл перерабатывает целый комплекс фольклорных образов. Центральным образом становится злая мачеха, как в «Белоснежке» или «Золушке». В комиксе эту функцию выполняет Ребекка — невеста старшего брата главной героини, но Кэрролл доводит этот архетип до буквального, физиологического ужаса. В сказках мачеха часто завидует красоте и молодости падчерицы и пытается ее уничтожить. У Кэрролл Ребекка завидует не столько красоте, сколько самой человечности героини, Белл (Мейбл). Ребекка — существо иного рода, которое стремится не убить Белл, а обратить ее в свою «породу», сделать ее такой же, как она. Она буквально хочет, чтобы Белл стала ее «дочерью».
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Ребекка — это монстр, скрывающийся под человеческой оболочкой. Ее истинная форма — существо без лица с червеобразными щупальцами, которые она может прятать под кожей.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Фольклорные аналоги этого персонажа — оборотни, упыри, многие славянские и европейские духи, которые могут принимать человеческий облик, но их истинная природа рано или поздно проявляется. Она не человек, но живет среди людей, воруя их жизни.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Еще один мотив этого комикса — мотив «подменыша». В фольклоре, особенно кельтском, феи, тролли или различные духи подменяют человеческого младенца на своего, больного и уродливого, «подменыша». Настоящий ребенок уносится в их мир. Ребекка в комиксе Кэрролл — это дух, который буквально «подменяет» мать. Она занимает место настоящей матери Белл, которая умерла от тяжелой болезни. Более того, цель Ребекки — «подменить» саму сущность Белл, заменив ее человеческую природу на монструозную. Она хочет сделать из Белл своего рода «подменыша» — выглядящую как человек, но являющуюся монстром внутри.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
«In conclusion»: лес как граница между мирами
Рассказ «In Conclusion», который завершает сборник, является еще одним переосмыслением сказки о Красной Шапочке. Кроме того, здесь, как и в рассказе «His Face All Red», Эмили Кэрролл обращается к архетипическому и первобытному образу, связанному с лесом.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
В фольклорных системах разных народов лес — это место опасности и неизвестности, но также и место инициации. В рассказе Кэрролл главная героиня, живущая с отцом, отправляется через лес навестить маму и — как это ни странно — благополучно добирается до ее дома.
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Когда она ложится спать, в окне появляется волк, который говорит, что ей придется проходить через лес еще очень много раз, а ему «должно повезти встретить ее лишь однажды».
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
Рассказ «In conclusion» благодаря общему образу Красной Шапочки становится отсылкой к первому рассказу сборника — «Our Neighbor’s House», а волк в последнем кадре — визуализацией настоящего Вендиго.
«Тема леса проявилась только в ретроспективе — вдохновляясь множеством сказок, я в итоге, не осознавая этого, поместила действие большинства своих рассказов в тот или иной таинственный лес. Когда я закончила книгу и оглянулась на все рассказы, это было первое название, которое пришло мне в голову, до этого сборник имел лишь временное, общее название», — отмечала Кэрролл в интервью онлайн-изданию That Shelf [5].
Заключение
Сборник «Through the Woods», служит ярким примером успешной интеграции фольклорного наследия в современный визуальный нарратив.
Исследование показало, что уникальность метода Эмили Кэрролл заключается не в простом заимствовании, а в авторской трансформации архетипических образов, коренящихся в коллективном бессознательном, что делает фольклорные мотивы инструментом визуализации абъекции.
Кристева, Юлия (1941-). Силы ужаса: эссе об отвращении: [перевод] / Юлия Кристева; [вступ. статьи М. Николчиной, И. Жеребкиной]. — Санкт-Петербург: Алетейя; Харьков: Ф-пресс, 2003. — 246 с.
An interview with Emily Carroll: A Fairy-Tale Teller in the Digital Age // Room Magazine URL: https://roommagazine.com/whats-new/interview/an-interview-with-emily-carroll-a-fairy-tale-teller-in-the-digital-age/ (дата обращения: 03.11.2025).
Dokou C. Un (th)inkable tales: unimaginable folklore horror in Emily Carroll’s Through the Woods // Journal of Graphic Novels and Comics. — 2017. — DOI: 10.1080/21504857.2017.1383282.
Пропп, В. Я. Исторические корни волшебной сказки / В. Я. Пропп; [вступ. ст. В. И. Ереминой]; Ленингр. гос. ун-т. — 2-е изд. — Ленинград: Изд-во ЛГУ, 1986. — 364, [1] с. : ил.
Interview: Emily Carroll // That Shelf URL: https://thatshelf.com/interview-emily-carroll/ (дата обращения: 03.11.2025).
Carroll E. Through the Woods. — New York: Margaret K. McElderrry Books, 2014.
