humanimalien — тахикардия
Альбом в темпе 96 ударов в минуту. Большинство песен были написаны в начале девяностых Олегом Пащенко для голоса и акустической гитары. Песня «квадраты» написана тогда же Никитой Поляковым. Тексты песен «23», «мёд» и «ястобой & ястомэн» написаны Олегом Пащенко уже в XXI веке. Всё это пересобрано в новых аранжировках и получило жанровую принадлежность в условном диапазоне industrial, dark jazz, trip hop, noise folk и тому подобное. 11 песен, 47 минут.
Релиз приурочен к «кровавой луне» — полному лунному затмению в сентябре 2025 года.
харам-байрам
Я выпил и нолил вновь за мою и твою любовь. Я наполнил, наполнил, наполнил вновь за твою огромную любовь.
Но ты ничего не сказал, и я тебя наказал. Но ты ж ничего, ничего не сказал — я и вылил на тебя бокал.
Ты не брюнет и не сед, как будто тебя нет-нет-нет. Не лыс, не брюнет, не блондин и не сед, как будто тебя просто нет.
Я выпил и снова налил за то, чтоб ты был-был-был. Опрокинул, налил, опрокинул, налил — чтобы ты хоть бы где-нибудь был.
прятки
трое ребят от четвёртого прят:
старший ребёнок в комод средний ребёнок под стол младший ребёнок из-под я поискал и нашёл
там за углом не блестит полножа там за спиной не гудят провожа там не кусок откусил полсебя там не зерно клюёт воробья
старший ребёнок в глаза средний ребёнок под пол младший ребёнок из-за я поискал и нашёл
там у соска не пищит полножа там за спиной не гудят провожа там не кусок откусил полсебя там не зерно не воробья
старший ребёнок нигде средний ребёнок ушёл младший ребёнок везде младшего я не нашёл
там за спиной не гудят провожа там не сердечко живёт вполножа там не зерно не там не себя
повторяй за мной: я не вижу тебя повторяй за мной: я не вижу тебя повторяй за мной: я не вижу тебя повторяй за мной: я не вижу тебя
квадраты
Снятся мне надоевшие квадраты. Луна в окне ненужно и невнятно. Изнутри — перевёрнутые строчки. Не смотри, если кончиться не хочешь.
Приснится вдруг: всё слишком безнадёжно. Сорвёшься в круг — станет душно, станет тошно. Я каждый день всё жду конца и края. Играю в тень, я сам с собой играю.
Ловлю за хвост причудливые маски. Всё в полный рост, как будто в страшной сказке. Как будто в сне — чужие злые лица мешают мне, и ночь меня боится.
Круги во сне: седьмой, восьмой, девятый, а тот, что мне — чудной и необъятный. Всё васильковой трын-травой затянется под головой, вьюном завьётся, вьюном и беленой.
лай
С пузырящейся шерсти слизнуть кипяток догнать свой хвост развязаться как узел и кинуть кость на дорожку бросить кость бросить кость бросить кость
без мяса, собака моя лай-лай-лай собака Лай-лай-лай собака моя лай-лай-лай собака Лай-лай-лай собака моя лай-лай-лай собака Лай-лай-лай собака моя лай-лай-лай собака моя
Мясо в оправе на третьей фаланге Мясо на красном ноже синим мясом Заросший зрачок или просто кровь Просто кровь, просто кровь
без мяса, собака моя лай-лай-лай собака лай-лай-лай собака моя лай-лай-лай собака Лай-лай-лай собака моя лай-лай-лай собака Лай-лай-лай собака моя лай-лай-лай собака моя
23
К пóлтосу, козлоголосый и бритобородый, я округлил пятьдесят до квадрата семи. Впишем в дневник наблюдений за падшей природой и проживём сорок девять, а чо, чорт возьми, —
где моя, где моя, где моя? — там моя я, где совмещён острый ум с необрезанным сердцем. Вена яремная с сонной артерией бьется, и поле битвы — жестокая выя моя.
Факел — хрустящий огонь с человеком снаружи, факел. Хрустящий костёр с человеком внутри. Огнь возгорается — выдайте ж людям оружье, и двадцать три, двадцать три, двадцать три, двадцать три, двадцать три.
утонул
ах, мой кораблик утонул. я превращаю иглы в крючья. иду, копаю червяков: ловись, ловись, мой затонувший!
ползёт червяк с собой вдвоём, разрезанный моей лопатой, спит лес, порублен топором, висит на ветке плод пожатый
летает коршун, сбит стрелой, под ним плывёт кораблик мой.
мёд
Мне мама в детстве выколола глазки, теперь я вижу многое нечётко, в необычных ракурсах.
К примеру, вижу искаженье отражённое своё, убийственно смешное, на отшлифованных за много лет до антрацитовой зеркальности некрупного помола мыслями и помыслами грубыми моими внутренних стенках моего черепа просторного.
Я также вижу, как безглазый череп перезрелый мой качается на стебле костяном, увитый проводами, диким виноградом, кровеносными сосудами. Кровь рыжим кружевом топорщится, в багрец и золото меня как будто одевая.
Ведь мама мне однажды выколола глазки, теперь я вижу всякое златое и кровавое.
В густых сплетённых рёбрах солнце скачет белкой и какие-то себе орехи заготовило. Днём солнышко как белка в колесе перебирает цифры скрюченными лапами, а вечером луна как колесо в побелке, обновляет млечный путь, а ночью колесом раздавленная белка в колее бесследной биодеградации своей нетерпеливо дожидается.
Ведь в детстве приоткрылись глазки у меня, теперь я вижу всякое раздавленное белое.
Я вижу пред рассветом удушливую зелень заколдованную тёплую, в ней ничего не видно, только светлячки и слышно воркаванье добрых демонов, и тонет солнечное сердце в изумрудной темноте животной и дремучей, и что-то лёгкое, какой-то пузырёк всплывает, достигая головы, и лопается, в точку превратившись, в тучку странную небесную, но это просто тополиный виннипух. На липовой ноге он в женском платье, одноглазый, лезет вверх по костяному ясеню. Он погружает огненную лапу в деревянный мрак дупла. Сухой рассыпчатый еловый липкий мёд поэзии горит, дымит, пиит, поёт в груди моей пустой, и дым убийственно смешной во чреве сладок и приятен мне.
Я как стоял ложусь к себе под ноги в мятных и сырых спросонок сапогах и засыпаю. И когда я вижу сны, то я их вижу в невозможных ракурсах.
Ведь мама мне когда-то выколола глазки, вследствие чего, фактически, я инвалид и быстро устаю, когда о только что увиденном рассказываю.
Мне надо выпить или выспаться, я на Второй Перинатальной раненый. 
меж ладоней
душа проскользнула насквозь и поверх порожнее мясо таилось в засаде тянуло к душе сиротливые руки удачно поймало её
меж ладоней меж ладоней меж ладоней меж ладоней
губами коснулось боясь напугать несёт к себе в норку цела голова отлично работают руки и ноги несёт к себе в норку несёт и несёт
меж ладоней меж ладоней меж ладоней меж ладоней
два насекомых
летели два насекомых молчала рыба лягушка бродило чудовище цапля хихикала девочка пуля
пуля испортила цаплю цапля сломала лягушку
летели два насекомых летели два насекомых летели два насекомых летели два насекомых
небрежен хитиновый пластырь стрекочут нагретые створки приподнятый непроизвольно качнулся холодный ботинок
топтать пыль топтать пыль топтать пыль топтать пыль
хихикать как девочка пуля бродить как чудовище цапля
молча как рыба лягушка мимо как два насекомых мимо как два насекомых мимо как два насекомых
ястобой & ястомэн
когда-то я был взрослым, а не детским когда-нибудь я буду молодым не умирать живым, а жить мертвецким сиять и пахнуть, как огонь и дым
и дух святой носился над водою земля была безвидна, воздух был невидим и один, а я был двое как стар и млад, как умный и дебил
как оловян и стоик, как солдатик как великан и мальчик, муж и жен и как великолептик и седатик не бойся, yastoboy and yastoman
колыбельная
засыпай, дурак, пусть тебе приснится маленький дурак, которому не спится замерзает глаз, коченеют пальцы сказка наизнанку, значит, потерялся
трудная работа крепкие снежки
в снежной кожуре ледяная мякоть ночью темно, значит надо плакать засыпай, усни меж ёлочкой и елью прямо здесь, прямо теперь, прямо в этом теле
жаркие ладони льдинку приняли в игру
что я буду делать, когда я умру? что я буду делать, когда я умру? что я буду делать, когда я умру? что я буду делать, когда я умру?
засыпай, дурак, чтоб проснуться умным спичка не погаснет, если я не дуну если ты внутри, значит, я снаружи я ещё не сплю, позвони попозже пузыри-глаза поплыли по коже длинные гудки, пациенту хуже
отодрать повязку заглянуть в дыру
что я буду делать, когда я умру? что я буду делать, когда я умру? что я буду делать, когда я умру? что я буду делать, когда я умру?
